Авторы: Клер Кипли и Maresca
Бета: Annyla
Фэндомы: Призрак Оперы, Гарри Поттер
Персонажи (или пейринг): "Призрак", Лили, Джеймс
Жанр: романс
Рейтинг: PG
От автора: этот фик - полунесерьёзный кроссовер Гарри Поттер/Призрак Оперы. Знакомство с последним произведением, впрочем, необязательно. Использованы отрывки переводов ГПиОФ Флёр и либретто мюзикла. Написан фик довольно давно, но все равно надеюсь, что
читать дальше
Пролог.
He’ll always be there, singing songs in my head...
Дождливое небо уныло темнело в окне, полузакрытом яркой занавеской. Ветер нещадно гнул к земле многочисленные деревья Годриковой Рощи и завывал на какой-то особый, гнетущий лад. Но и за дверьми теплого и уютного дома не все было спокойно: большая кастрюля недовольно пыхтела на огне, грозя закипеть в любой момент и перелить содержимое через край. Молодая женщина, сидящая у камина, раздраженно подняла голову и взмахом палочки уменьшила огонь. Удовлетворенно отложив палочку в сторону, она откинула со лба длинные рыжие волосы и взглянула на малыша, которого кормила из бутылочки, и, как любая мать, залюбовалась сыном. Он выглядел настолько невинно, что у Лили едва не навернулись на глаза слезы умиления. Она погладила своего Гарри по черным волосикам, и тот, обратив на неё свои изумрудно-зеленые глаза, так похожие на её собственные, стал трясти ручками. Лили поняла, что он насытился, и уложила его в колыбельку. Она чуть склонилась над кроваткой и запела колыбельную:
— Поймай звезду и положи в карман,
Пускай она не меркнет и не тает.
Поймай звезду и положи в карман,
Пускай в дождливый день тебя не покидает...
Сверху то и дело раздавался грохот, шум передвигаемых коробок и удивленные возгласы Джеймса. Лили сердито выдохнула, взглянула на задремавшего Гарри и осторожно отправилась наверх.
— Джеймс, нельзя ли потише? Гарри разбудишь, – шикнула на мужа Лили, поднимаясь на чердак. – И, может, перестанешь рыться в этой рухляди и вернешься к своей жене?
Джеймс обернулся и улыбнулся ей. Лили подошла ближе и легко поцеловала его в губы. Джеймс развел руками:
— Мерлин, Лили, тут столько всякого барахла! Старые книги, игрушки, фотографии... – он привычным жестом растрепал непослушные вихры ещё больше, открыл большой сундук и склонился над ним. Лили же не слушала, а с нежной улыбкой наблюдала за Джеймсом. Тот почувствовал её взгляд, приподнял голову и недоуменно спросил:
— Что?
— Ты все ещё треплешь себе волосы, – объяснила Лили и передразнила его, запустив руку в свои волосы. – Как мне нравится...
Джеймс смущенно улыбнулся.
— Не исправлюсь никак.
— Не надо, – покачала головой Лили. – Без этой привычки ты не будешь собой, – она подалась вперед и обняла его. Джеймс поцеловал её в лоб, а когда девушка отстранилась, продолжил копаться в сундуке. Лили присела рядом с ним. На поверхности Джеймс нашел свою старую коллекцию карточек из шоколадных лягушек и, усмехаясь, стал её рассматривать. А Лили тем временем обнаружила в куче старья вещь, о которой забыла очень давно...
— О Мерлин... – прошептала она дрожащим голосом. Джеймс отвлекся и, проследив за её взглядом, увидел на коленях Лили удивительно красивую музыкальную шкатулку. — Это она?
Лили не ответила, а продолжала рассматривать бесценный подарок. Шкатулка была сделана из дерева, а на её крышке восседала обезьяна с цимбалами в руках, одетая в персидский халат и тюбетейку. Лили подняла на Джеймса полные слез глаза. Он понял без слов, почему его любимая плачет, и обнял её за плечи.
— Мы столько пережили, Лили.
— Его голос всегда был со мной... – еле слышно пропела она, положив голову на плечо Джеймса.
Раскат грома с треском прорезал ночную тишину. Лили испуганно вздрогнула и крепче прижалась к Джеймсу, задев рукой шкатулку. Обезьянка на ней шевельнулась и ударила в цимбалы. Комнату наполнила нежная мелодия, всколыхнув в памяти двух влюбленных волну воспоминаний...
Глава 1. Худшее воспоминание Снейпа.
My God, who is this man?..
Обычно по утрам в Большом Зале бывало шумно. Ученики со всех концов Хогвартса спешили вниз, чтобы скорее позавтракать и отправиться на занятия, другие – чтобы обсудить последние новости или посплетничать, третьи – чтобы ещё раз хотя бы мельком увидеть дорогого человека...
Но сегодня было необычайно тихо. Немудрено, ведь сегодня в Хогвартсе сдавали последний экзамен, С.О.В.У. по Защите от Темных Сил. На столах, богато уставленных яствами, блюда с тостами и кувшины с тыквенным соком перемежались учебниками и книгами всех сортов и размеров. Однако не все пятикурсники были настроены пессимистично.
— Доброе утро, девчонки! – задорно поздоровалась светловолосая девушка в форме Гриффиндора, подсаживаясь к группе своих подруг. Те вяло улыбнулись в ответ и вновь уткнулись в учебники. Блондинка жизнерадостно намазала тост мармеладом, отпила тыквенного сока и деловито поинтересовалась:
— А что, здороваться теперь не в моде, а, Лили?
Названная девушка оторвалась от учебника и виновато улыбнулась подруге. Та кивнула в ответ «все нормально», и Лили перевела взгляд на заколдованный потолок зала. Небо на нем было облачным, но посреди потолка словно сияло настоящее солнце. Это была огромная люстра с, наверное, сотнями зажженных свечей. А хрустальные шары, из которых была она сделана, отражали их свет и слепили глаза собравшихся в зале. Поэтому на люстру нельзя было глядеть долго.
— Слышали, сегодня ночью кто-то опять устроил кавардак в чулане для мётел! Филч просто в ярости, – таинственным шепотом поведала сидящая напротив Лили Джессика, главная сплетница Гриффиндора, и кивнула в сторону донельзя злобного смотрителя Хогвартса.
— Опять он... – зашелестел весь стол.
— Неужели Дамблдор не может справиться с этим призраком? Уже сколько лет продолжается этот цирк! Мой старший брат рассказывал, как он устроил им веселенький экзамен по Зельям шесть лет назад. У них взорвались все котлы, представляешь? За несколько минут до окончания экзамена! И более того, у многих были ожоги!
— Может, он просто хочет привлечь к себе внимание? – пожала плечами Лили.
— Ага, конечно, а когда у него особенно меланхоличное настроение, он играет на своем рояле на весь Хогвартс! Хороший способ привлечь к себе внимание. Только зачем оно привидению?
Лили покачала головой.
– Ты права, бред какой-то. Лишь бы сегодня ничего не произошло, – поёжилась Лили и вновь уткнулась в книгу, мерно жуя тост.
В зал влетели сотни сов и с галдежом полетели к своим хозяевам, принося письма и посылки. Но к Лили подлетел черный дрозд и опустил на страницы её учебника красную розу, перевязанную черной лентой. Лили просияла и осторожно погладила птицу по темным перьям. Дрозд издал переливчатую руладу и упорхнул. Девушка нежно сжала цветок в руках и улыбнулась, мыслями уносясь далеко от предстоящего экзамена.
— Он пожелал мне удачи... – не осознавая, что говорит вслух, прошептала она.
— Ещё одна! – воскликнула её светловолосая соседка, от чего Лили очнулась и вздрогнула. – Лили, ну кто же этот тайный поклонник?
— Я не знаю его имени, Элис, – тихо ответила Лили.
— А я, кажется, догадываюсь, – хихикнула Элис. – Держу пари, это Снейп!
Лили вскинула голову.
— А вот это уже точно бред! – резко бросила она и поспешно вышла из зала, прихватив розу с собой.
Элис недоуменно пожала плечами и продолжила завтрак. А сидевший неподалеку юноша с растрепанными волосами, сощурившись, оглянулся на слизеринский стол. И взгляд его не предвещал ничего хорошего...
***
Лили вместе с подругами выбежала из Большого зала. Последний экзамен остался позади! Все задания она пощелкала, как орешки. Кто бы мог подумать, что сдать С.О.В.У. будет так... несложно! Девушки вышли на улицу и направились к озеру.
У озера было невероятно хорошо, прохладно. Солнце ласково пригревало высыпавших на воздух девчонок, легкий ветерок трепал их волосы и заставлял Лили поминутно отбрасывать упавшие на лицо пряди. Под лучами дневного светила копна её рыжих волос горела, как огненный костер. Её подруги со смехом заявили, что летом Лили просто ослепительна, за что немедленно были обрызганы водой. Девушки, пересмеиваясь, сняли туфли и болтали ногами в прохладной воде. Солнце слепящими бликами отражалось на гладкой поверхности озера, а гигантский краб иногда лениво высовывал щупальца на поверхность, заставляя младших девочек испуганно визжать и шарахаться от воды.
Так гриффиндорки просидели минут двадцать, обсуждая экзамен, сверяя ответы и просто радуясь, что теперь они свободны. Лили почти не участвовала в разговоре, она разлеглась прямо на мягкой траве и смотрела, как по небу плывут легкие облачка.
Поодаль собралась компания из четырех юношей, которых знала в лицо вся школа. Один из них играл со снитчем, второй, пуская слюни от восторга, наблюдал за ним, третий скучающе обозревал окрестности, а четвертый спокойно читал книгу.
— Мародёры, – пропела Джессика. – Уверена, никто, кроме Люпина, и половины заданий не сделал. А вы слышали, что Блэк бросил Мэри Тайлер с Равенкло? Она вчера чуть с собой не покончила! Мне рассказала её соседка по комнате, она выпила пять порций Снотворного Зелья, и если бы не мадам Помфри...
— Да кончай заливать... – перебила её Агата, не привыкшая лезть за словом в карман.
— Я правду говорю! – оскорбилась Джессика. – А этому Блэку хоть бы хны!
— Эй, а что там происходит? – прищурилась Элис, указывая на внезапно собравшуюся толпу.
Лили приподнялась на локтях и проследила за взглядом Элис.
— Мерлин, они опять пристали к Снейпу! – рассмеялась Агата. – Это уже не оригинально.
Лили увидела, как мелькнула вспышка заклинания и Снейп, задыхаясь, начал плеваться розовыми мыльными пузырями, и решительно направилась к ним. Её зеленые глаза горели яростью. Как смеет этот червяк Поттер проклинать всех, кто на него криво посмотрит! Ей уже порядком надоело видеть всю эту несправедливость, весь этот произвол, всю эту показуху, имя которой – самолюбие Джеймса Поттера.
Пробираясь через толпу учеников, она без труда расслышала слова Джеймса:
— Только попробуй ещё раз прислать ей эти чертовы розы! – яростно заявил он. Лили крикнула:
— Отвяжитесь от него!
Джеймс и Сириус оглянулись. Свободная рука Джеймса мгновенно взлетела к волосам.
— Что-то не так, Эванс? – спросил Джеймс неожиданно глубоким, приятным, взрослым голосом.
Лили едва не задохнулась от отвращения. «Заносчивый болван!» – с негодованием мысленно выругалась она.
— Отвяжитесь - от - него, – повторила она, чеканя каждое слово. – Что он вам сделал?
— Ну, - с глубокомысленным видом произнес Поттер, - скажем так, все дело скорее в факте его существования вообще...
Лили услышала, как вокруг раздались смешки, но она не отрывала взгляда от Джеймса. Ей казалось, что ненависть просто разорвет её изнутри.
— Думаешь, это забавно, – холодно бросила Лили, – да только ты просто заносчивый, задиристый болван. Отвяжись от него.
— Отвяжусь, если будешь со мной встречаться, Эванс, - живо отозвался Джеймс. – Давай… будешь встречаться, тогда я в жизни палочку на старину Сопливчика не подниму.
Лили просто задохнулась от возмущения. Поттер умел довести её до белого каления всего парой слов. Да как в его тупую голову могла прийти мысль о том, что она согласится с ним встречаться! «Но если учесть, конечно, что мысли вообще не слишком частые гости Поттера...» – злорадно подумала Лили.
Никто из них не заметил, как за спиной у Джеймса Снейп дюйм за дюймом, отплевываясь мыльной пеной, полз к волшебной палочке.
— Даже если бы мне предложили выбирать между гигантским кальмаром и тобой, ты остался бы ни с чем! – заявила Лили.
— Ты в пролете, Рогалис! – развеселился Сириус и повернулся к Снейпу: - ОП-ПА!
Но было уже поздно. Снейп наставил палочку точно на Джеймса, мелькнула вспышка, и на щеке Джеймса появился глубокий порез, а на мантию брызнула кровь. Джеймс вихрем обернулся, мелькнула вторая вспышка, и Снейп повис в воздухе вверх тормашками, мантия его съехала вниз, обнажая худые бледные ноги и посеревшие подштанники. Кучка зрителей разразилась одобрительными возгласами, Сириус, Джеймс и Червехвост захохотали во все горло.
Разъяренное лицо Лили на мгновение дрогнуло, словно она была готова улыбнуться. «Не вздумай!» – мысленно приказала она себе и вслух заявила:
— Отпусти его!
— На здоровье, - любезно ответил Джеймс и опустил палочку вниз. Снейп бесформенной кучей свалился на землю. Выпутавшись из мантии, он поспешно вскочил с палочкой наизготовку, но тут Сириус произнес: «Petrificus Totalus!», и Снейп плашмя рухнул на землю вновь.
— ДА ОТВЯЖИТЕСЬ ЖЕ ОТ НЕГО! – закричала Лили. Она выхватила свою палочку, Джеймс и Сириус с опаской посмотрели на нее.
— Ох, Эванс, не вынуждай меня применять заклинание, - совершенно серьезно ответил Джеймс.
— Тогда снимай с него проклятие!
Джеймс глубоко вздохнул, потом повернулся к Снейпу и пробормотал контрзаклинание.
— Проваливай, - бросил он Снейпу, с трудом поднимавшемуся на ноги. – Тебе повезло, Сопливус, что здесь Эванс…
— Мне не нужна помощь от жалкой грязнокровки!
На Лили словно вылили ушат холодной воды. Она прищурилась.
— Прекрасно, - ледяным тоном заявила она. – Впредь не стану вмешиваться. Но на твоем месте я бы постирала бельишко, Сопливус.
Она гордо вскинула подбородок и собралась уходить, но для Джеймса разговор не был окончен.
— Извинись перед Эванс! – зарычал он и угрожающе нацелил на Снейпа палочку.
— Не смей заставлять его извиняться! – набросилась на Джеймса Лили. – Вы два сапога пара!
- Чего? – вскричал Джеймс. – Я никогда не называл тебя сама-знаешь-как!
- Да ты только и умеешь, что волосы трепать, потому что думаешь, как это классно выглядит, будто только что с метлы свалился, по коридорам разгуливаешь с этим своим дурацким снитчем, и на всех, кто косо посмотрит, заклинания насылаешь… Меня от тебя ТОШНИТ! Да лучше я буду получать розы от Снейпа, чем встречаться с тобой!
Она развернулась и быстро зашагала прочь.
- Эванс, - вслед ей крикнул Джеймс. – Эй, Эванс!
Но Лили не оглянулась.
Глава 2. Магия пения.
Softly, deftly, music shall surround you.
Feel it, hear it, closing in around you…
Feel it, hear it, closing in around you…
— Отлично, а теперь сначала и с чувством! Вы великолепны, мисс Блэк, но больше чувств, хорошо?
Нарцисса недовольно наморщила красивый лобик и, вдохнув, запела. Голос её разлился по кабинету, наполняя каждый его уголок. Сам кабинет был также красив, как и предмет, который здесь преподавали – Магию Пения. Половину класса занимала настоящая сцена с кулисами, занавесом, перекладинами и потайными люками в полу. Дюжина семикурсников и несколько ребят помладше сидели на креслах, словно в театре. Они практически никогда не приносили никаких учебников, никаких пергаментов и перьев, потому что всё время практиковались. В этом и заключался смысл предмета: теория не так важна, если у волшебника есть голос, которым он умеет пользоваться. Похоже, Нарцисса умела пользоваться своим. Вот только цели у неё были не те.
— Да, голос у неё красивый... – со вздохом прошептала Элис. Они вместе с Лили стояли у края сцены за кулисами.
— Её голос – бездушный инструмент, – возразила Лили. – Вдохнуть в музыку магию можно только полетом души, всем сознанием, чувством!.. – Лили осеклась под недовольным шиканьем впереди стоящих поклонников таланта Нарциссы. Лили пафосно возвела глаза к потолку и, сердито надувшись, уставилась в окно. Её любимый предмет превратился в слепое обожание Нарциссы Блэк. Она прекрасно помнила свой восторг, когда она впервые услышала о таком необычном дополнительном предмете. Помнила первый урок у профессора Рейе. Здесь можно было узнать особенности нот в соответствии с различными заклинаниями, то есть, как сотворить заклинание, всего лишь пропев определенную комбинацию нот. Однако осторожность не помешает: если хоть слегка сфальшивить, последствия могут быть непредсказуемыми. Но кроме этого на этом уроке можно было научиться завораживать голосом, рисовать с помощью него картины, отправлять слушателей в невероятное путешествие... И куда всё это делось? Многие из здесь сидящих учеников были юношами, которым по ушам прошлись сотни медведей. Они были здесь только для того, чтобы слушать Нарциссу. Но остальные ученики были недовольны так же, как и Лили.
Даже преподаватель, в первые годы помогавший и действительно учивший своих подопечных искусству Магии Пения, был очарован «небесным голосом» Нарциссы. И это было чревато тем, что он совершенно забывал про остальных учеников. На них он оставлял максимум четверть от всего урока. В последнее время класс практически не занимался музыкальными заклинаниями, потому что они готовились к небольшому спектаклю. Профессор добился разрешения у директора и готовился воплотить свою мечту в жизнь – поставить в Хогвартсе небольшую оперу, «Il Muto». Он собрал лучших и самых талантливых певцов и певиц со всей школы и на каждом уроке проводил репетиции. Естественно, Нарциссе досталась ведущая партия. Класс оживился, с удовольствием включился в работу. Однако со временем они стали подумывать, не театр ли это одного актера.
Голос Нарциссы разливался по кабинету, выполняя невероятные пассажи, пронзительно останавливаясь на фа третьей октавы и мелодично опускаясь до фа первой. Профессор Рейе довольно зажмурился и вздохнул в почти экстатическом восторге. Нарцисса вновь взяла высокую ноту...
Послышался треск, и перекладина, на которой держался занавес на импровизированной сцене, с грохотом рухнула вниз. Она едва не придавила Нарциссу, которая успела отпрянуть в сторону, но оказалась погребена в тяжелой ткани.
— Мисс Блэк! – вскрикнул профессор и бросился к любимой ученице. Лили взволнованно привстала с места.
— Это он! Одинокий Пианист! – испуганно произнесла Элис.
Профессор и несколько юношей помогли юной Блэк выбраться из-под занавеса. Когда та вновь вышла на свет Божий, она откинула руки спасителей и топнула ногой.
— Сколько это может продолжаться!
— Такое иногда случается... – неловко произнес Рейе.
— Да?! Уже несколько месяцев со мной постоянно что-то случается! А что вы сделали? Ничего! – она вытащила ногу из складок занавеса и направилась к выходу. — Вы меня на своих уроках больше не увидите!!! – разъяренно выкрикнула она и вышла, хлопнув дверью. За ней с тем же выражением оскорбленной гордости на лицах потянулась свита слизеринской принцессы.
Несколько минут в классе стояла тишина. Все будто чувствовали присутствие Одинокого Пианиста, годами терроризирующего школу Хогвартс. Никто доподлинно не знал, кто он такой и откуда взялся. Некоторые особо впечатлительные барышни уверяли, что видели его в темных коридорах, одетого в длинный плащ и в белую маску. Что они делали в этих самых коридорах, барышни обычно умалчивали.
— Что же делать? – профессор бессильно плюхнулся на стул. – Мисс Блэк больше нет, а спектакль через неделю...
И кто-то из учеников произнес:
— Должна же быть замена! Давайте найдем замену!
— Никто из вас не сможет спеть так, как Нарцисса! – махнул рукой профессор, но, обдумав предложение, кивнул и поднялся на сцену. – Всех желающих прошу подойти ко мне.
Элис толкнула в спину Лили, и она первой оказалась рядом с профессором.
— Мисс Эванс? – оглядел он её. – Что ж, пожалуйста, с начала арии, – он взмахнул палочкой, и заколдованный оркестр в яме начал играть.
Лили взволнованно оглядела публику и запела. Спустя несколько строчек, профессор ошарашенно смотрел на девушку, которая до сих пор оставалась серой мышкой. Кажется, она по-настоящему пела всего пару раз, учитывая прослушивание ещё на первом курсе. Он помнил её, хрупкую, крошечную девочку, с заметным талантом, но с неважной постановкой: нижний регистр никуда не годился, средний был тусклым, а верхи – жесткими. Конечно, он принял её на уроки. Он пытался исправить её недостатки, но вскоре на уроках появилась Нарцисса Блэк с кристально чистым, хрустальным голоском. В один из зачетных уроков он устроил соревнование. И Лили Эванс, подававшая надежды, резко сфальшивила на высокой ноте. С тех пор она практически всегда молчала.
А теперь!.. Её голос наполнился чистотой, она возвышался к самым небесам и опускался к бренной земле; в нем звучали и нежность, и печаль, и непокорная воля. Её голос наполнился... магией. Настоящей магией, которую не смогла вдохнуть в свой голос Нарцисса.
В двери показался Джеймс Поттер, но его присутствия никто не заметил. Его отправила с посланием профессор МакГонагалл, но он уронил её письмо на пол, завороженный прекрасным пением. Никогда прежде он не слышал голоса, подобного голосу Лили.
А сама певица забыла обо всем. Объятая чувствами, зачарованная музыкой, она рухнула на колени и замолчала, обняв себя руками. Её быстро окружили ученики. А профессор, испугавшись нового инцидента, взволнованно спросил:
— Мисс Эванс, вам нехорошо?
Лили подняла на профессора глаза, затянутые пеленой слёз, и улыбнулась. Она дрожала, как осиновый лист.
— Сегодня я побывала на небесах...
Профессор растерянно улыбнулся, оглянулся и кивнул разинувшему рот Джеймсу:
— Мистер Поттер, отведите мисс Эванс в медкрыло, пожалуйста.
Джеймс согласился и, поддерживая Лили за плечи, вывел её из кабинета. А профессор задумчиво взглянул ей вслед. Обдумав всё, Нарцисса может вернуться, он был хорошо знаком с её вспыльчивостью. Но появление новой звездочки не могло оставить его равнодушным.
Девушка всё ещё находилась в эйфории, поэтому не слишком возражала кандидатуре провожатого. Джеймс осторожно вел её по коридорам, словно она могла рухнуть на пол в любой момент.
— Ты пела как ангел, Лили, – серьезно произнес он. Лили взглянула в его глаза и не увидела в них той надменности и самоуверенности, с которой он предлагал ей встречаться тогда, на пятом курсе. У него были красивые глаза. Почему она раньше этого не замечала? Лили покачала головой и погрузилась в свои мысли.
***
Father once spoke of an angel; I used to dream he'd appear…
Now as I sing, I can sense him and I know he's here…
Now as I sing, I can sense him and I know he's here…
— И надо же было так расчувствоваться! – укоризненно покачала головой мадам Помфри.
— Сегодня я пела для него, – многозначительно взглянула Лили на медсестру. Та на мгновение задержала на ней взгляд и отвернулась.
— Вот, выпей это, – и протянула девушке Успокоительное Зелье. Лили послушно проглотила содержимое и поднялась с больничной койки.
— Браво, браво, брависсимо... – вдруг услышала она мягкий шепот и замерла. Её лицо засветилось радостью. И тут в палату вбежала запыхавшаяся Элис.
— Лили! Лили, ты как?
— Уже лучше, Элис, – искренне улыбнулась Лили.
— Но Лили... почему ты до сих пор пряталась? Ты была... великолепна! У тебя появился учитель?
Лили мягко улыбнулась и опустила глаза.
— В детстве отец рассказывал мне историю об Ангеле Музыки. Каждый, кого посетит этот ангел, будет великим музыкантом. У него в груди будет гореть огонь небес, его голос будет издавать такие волшебные звуки, что смогут пристыдить своей красотой все звуки Земли. Ангела никто не видит, но избранные слышат его. Он может прийти в минуту отчаяния и печали, и тогда в ушах зазвучит неземная музыка и божественный голос.
— И ты верила в эту сказку? – скептически спросила Элис.
— Верила. Петуния все время злилась, когда папа рассказывал об Ангеле Музыки, а я всегда слушала его истории с жаром, – она остановилась на мгновение и продолжила: – А когда отец заболел, он пообещал, что когда он будет на небесах, он пошлет ко мне Ангела Музыки. И Ангел пришел.
Элис захлопала ресницами и покачала головой.
— В смысле?
— Я услышала его, когда плакала в коридоре, тоскуя по отцу. Много лет назад... Услышала... этот голос. О, Элис, этот голос! Он приходил ко мне во сне, утешал меня, пел мне самые прекрасные песни и был моим наставником.
— Лили, ты, наверное, бредишь детской сказкой. Это переутомление. Я отведу тебя в твою комнату.
— Музыки Ангел, мой хранитель! Дай мне свою славу! – зачарованно пропела Лили.
— Господи, Лили, ты такая бледная! – озадаченно пробормотала Элис, ведя Лили за руки.
— Он здесь, сейчас, со мной, – испуганно прошептала Лили.
— Не бойся, все хорошо, – успокоила подругу Элис.
***
And the Angel of Music singsongs in my head!
Лили зашла в свою комнату и устало опустилась на кровать. Что произошло с ней сегодня? Она чувствовала, что теперь все будет по-другому. Возможно, она получила главную роль – сбылась её мечта! Странно, однако, что Пианист сыграл ей на руку... Но Лили быстро отогнала эти непонятные мысли, подошла к огромному зеркалу и всмотрелась в своё отражение. Её взгляд встретила тонкая, бледная рыжеволосая девушка. Глаза её светились, а душа пела...
Лили услышала стук в дверь.
— Войдите, – крикнула она. Дверь отворилась, и на пороге возник Джеймс Поттер. В руках он держал букет цветов. Он подошел ближе и положил цветы на столик.
— Привет, – поздоровался он. – Я зашел узнать, как ты, – он замялся и остановился.
— Нормально, – искренне улыбнулась Лили. – Спасибо, что проводил меня в медкрыло.
— Да не за что, – пожал плечами Джеймс и встал рядом с ней. – У тебя такой красивый голос, Лили! – он усмехнулся. – Словно Ангел Музыки явился тебе во сне.
Лили вздрогнула.
— Ты тоже знаешь эту историю?
— Да, мне рассказывала мама. Она любила маггловские сказки, – он вновь усмехнулся. «Крошка Лотта вновь размышляет: что же больше я обожаю...»
Лили улыбнулась и пропела:
— «Что всего приятней мне: я одна лежу в полусне – и лишь Музыки Ангел поет в тишине!»
На несколько секунд воцарилось молчание. Лили заглянула в глаза Джеймсу. Кто бы мог подумать, что этот заносчивый Поттер знал об Ангеле! И что он может быть таким... спокойным, мягким. Джеймс опустил голову и прикоснулся к руке Лили.
— Лили, я хочу извиниться... за всё. Прости, что я был таким ослом все эти годы, – он умоляюще взглянул в её зеленые глаза. Лили озорно улыбнулась.
— Мерлин, неужели мальчики когда-нибудь взрослеют?
Джеймс рассмеялся, и вся его неловкость испарилась. Он благодарно потрепал Лили по руке.
— Хочешь, я принесу тебе пирожных?
Лили кивнула, и Джеймс направился к выходу.
— Джеймс! – окликнула его Лили. Тот обернулся и выжидающе взглянул на девушку. – А мне вправду явился Ангел Музыки.
Джеймс мягко улыбнулся, но было видно, что он не поверил. Юноша вышел из комнаты, и Лили осталась одна.
Глава 3. В гостях у Ангела.
Insolent boy!
This slave of fashion,
Basking in your glory!
This slave of fashion,
Basking in your glory!
Девушка сняла робу, оставшись в юбке и блузке, распустила и расчесала свои густые волосы. Сегодня она больше никого не хотела видеть. Нет, всё-таки хотела, но только его. Увидеть, но не услышать.
— Глупый юнец! Храбрец-поклонник! Делит со мной лавры!
Лили вздрогнула. Некогда мягкий, чарующий голос стал резким, властным, но не потерял своей красоты. Никогда она не слышала Ангела таким разъяренным. Чем заслужила она такую вспышку гнева?
— Ангел, я слышу! – Лили вспомнила она данное ему обещание. – Прости, я слаба... Я хочу видеть тебя! Покажись, маэстро!
— Льстивое дитя! – мягко усмехнулся Голос. – Хорошо, ты увидишь меня. Взгляни лишь в зеркало.
— Ангел... – восторженно прошептала Лили, приближаясь к зеркалу. На его поверхности постепенно проявлялся высокий темный силуэт с белой полумаской на лице.
— Да, я твой Ангел Музыки. Иди ко мне... – манящим голосом шептал он.
Лили зачарованно подошла к зеркалу, которое, казалось, растворялось в воздухе. Она вложила ладонь в протянутую руку Ангела, и он повел её за собой...
В это время Джеймс подошел к двери комнаты Лили с пирожными, стащенными с кухни. Сегодня девушка взглянула на него по-другому, он это почувствовал. Он постучал в дверь.
— Лили!
В ответ ему раздался глубокий мужской голос:
— Да, я твой Ангел Музыки! Иди ко мне...
— Что за?.. Ангел? – озадаченно пробормотал Джеймс. – Лили! Лили!..
Но больше он не услышал ни звука. Джеймс бессильно ударил кулаком по двери и возвратился в башню Гриффиндора несолоно хлебавши.
***
And do I dream again? For now I find
The Phantom of the Opera is there – inside my mind…
The Phantom of the Opera is there – inside my mind…
Лили осторожно ступала по коридору, освещенному факелами на стенах. Ангел не выпускал её руку из своей и пел... Они спускались по длинной, бесконечной лестнице в кромешную тьму. Но рядом с Ангелом Лили ничего не боялась. В конце концов, они вышли к озерной глади. Лили вытаращила глаза:
— Под замком есть озеро? Но об этом не сказано ни слова в «Истории Хогвартса»!
Ангел загадочно улыбнулся и взошел на небольшую лодку, поманив Лили за собой. Девушка с его помощью села в лодку, и та тронулась по озерной глади. Ангел взглянул на Лили:
— Пой, мой ангел! Пой для меня!
И девушка запела. Голос её гулко отражался от стен и наполнялся силой, объёмом, могуществом. Лили была заворожена звуками и пела громче, выше, сильнее. Ангел вступил в песню, и их голоса слились в неистовом, страстном потоке.
Лодка ударилась о берег, и Ангел проворно выбрался на землю. Он обернулся к Лили, наблюдающей за ним. Девушка, оправившись от первого шока, внезапно осознала: это он, Одинокий Пианист. Не призрак – человек. Она испуганно выбралась из лодки и прошептала:
— Голос – всего лишь человек... – и расплакалась. Её визави подошел ближе и произнес:
— Да, Лили! Я не ангел, не гений и не призрак... Я – Эрик!
Лили взглянула на него и впервые по-настоящему рассмотрела. Это был высокий, сильный человек с темными волосами, одетый в длинный черный плащ. У него были голубые глаза, и его кожа была бледна, как мел. Поэтому его лицо выделялось на фоне черной одежды, хотя он, скорее всего, хотел достичь обратного эффекта: половина его лица была скрыта белой маской. Однако Лили не могла не признать, что открытая половина его лица была безупречно красива.
— Я привел тебя к трону музыки, в её царство, – обратился Пианист к девушке. – И привел затем, чтобы ты пела только для меня.
Лили испугалась: одна, в подземелье с незнакомым мужчиной. Одно дело Голос, другое — Эрик, обманщик, воспользовавшийся её доверием, её горем! «Пела только для него» – значит, он просто похитил её! Никто не знает, где она, никто! А она даже не видит его лица!
Но тут он запел, и Лили мигом забыла все мысли о похищении. Эрик пел о прелести ночи, о чувствах, о чарующей музыке тьмы и о прекрасной музыке ночи. Его голос вызывал в Лили странное чувство неги, истомы и покоя. Её душа возносилась в чертоги мечты, обретала крылья. Эрик сел у её ног, и от этого жеста Лили исполнилась нежностью. Зачем она так поспешно сделала выводы? Это был все тот же Ангел, всего лишь потерявший белые крылья. Его прикосновения, словно крылья бабочки, скользили по её рукам, по её лицу. Песня манила за собой в страну грез, в страну исполнения желаний, в странный, новый мир. Голос Эрика убаюкивал и прежде чем погрузиться в темноту, Лили услышала, как Голос шепчет: «Ты будешь только моей...»
***
Who was that shape in the shadows?
Whose is the face in the mask?
Whose is the face in the mask?
В пелену сна ворвалась легкая и нежная мелодия. Спящая девушка завозилась и открыла глаза. Первое, что она увидела перед собой – темный балдахин. Она лежала на мягкой кровати, на шелковых простынях. Девушка вздрогнула и рывком поднялась в кровати, лихорадочно оглядываясь по сторонам. Что это за место? Что она здесь делает? И откуда эта чудесная музыка?
В голове постепенно восстановились события прошлой ночи. Легкий туман. Огромное подземное озеро. Мириады свечей вокруг него. Лодка. И человек в ней...
Лили поднялась с кровати и заметила на прикроватном столике большую музыкальную шкатулку. Никогда она не видела подобной вещи. По одежде сидящей на крышке обезьяны Лили поняла, что шкатулка персидская. В это время издалека полились звуки рояля, и Лили направилась к ним, чтобы увидеть маэстро.
Кто же этот человек? Чье лицо скрыто маской? Эти вопросы мучили Лили, и она подошла ближе. Эрик сидел за инструментом, не замечая ничего вокруг, он творил, вдыхал магию в только что сочиненную музыку. Лили залюбовалась им и в нерешительности остановилась рядом. Эрик качался в такт музыке, закрыв глаза. Он не знал, что она здесь. Лили почувствовала, как внутри разлетается рой бабочек, она смотрела на Эрика и не могла оторваться. Она прикоснулась к его плечу. Эрик слегка вздрогнул, но не взглянул на неё. Лили вытянула руку и прикоснулась к его лицу. Она ласково погладила его по щеке, по лбу, по волосам. Сейчас она как никогда хотела увидеть его лицо полностью. Маска сводила её с ума, она ненавидела, когда от неё что-то скрывали, тем более лицо. Лили осторожно коснулась белой поверхности, приподняла край и сорвала маску.
За считанные доли секунды она успела испытать шок, испуг и ужас. То, что открылось её глазам, невозможно было описать словами, это зрелище было хуже любого ночного кошмара. Эрик мгновенно вскочил со своего места и грубо оттолкнул свою ученицу. Лили упала на пол, пребольно ударившись, и с трудом встретилась взглядом с Эриком. Её глаза молили о прощении, она уже тысячу раз успела проклясть свое дурацкое любопытство. Эрик был вне себя. Куда делись его нежные речи и обещания? Куда делись ангельские нотки в его голосе? Сейчас Лили слышала в нем только ярость и злобу, превратившие голос Ангела в голос Дьявола. На девушку обрушился поток неистовых проклятий. Эрик был вне себя. Он кричал:
— Любопытная Пандора! Лживая Далила! Маленькая гадюка! Будь ты проклята!
Лили подумала, что в тот момент была истинным воплощением Страха. Вся её сущность наполнилась диким, первобытным ужасом. Она страшно было представить, что может сделать с ней этот человек, настроение которого менялось настолько диаметрально. Он в свою очередь, был воплощением Ярости. Эрик бросился прочь от неё, стыдливо закрывая рукой обезображенную половину лица. Он сбросил на пол несколько канделябров и остановился у кромки воды, тяжело дыша. Лили не смела даже вздохнуть: она ждала наказания. Но Эрик не двигался. Лили постепенно успокоилась и боязливо взглянула на своего Ангела. Тот обернулся и голосом, полным горького удивления, произнёс:
— Как странно, ты даже осмеливаешься смотреть... и думать обо мне...
Лили приподнялась и наблюдала за тем, как он приближается к ней.
— ...отвратительной горгулье, что горит в аду, но тайно мечтает о небесах...
Глаза Лили наполнились слезами. Эрик присел рядом с ней, все ещё прикрывая лицо. Лили почувствовала, как на щеках слезы прочерчивают теплые дорожки. Какой же мрачной, беспросветной должна была быть его жизнь... сколько он вытерпел боли и страданий...
— Лили, – позвал он. – Ты научишься видеть в уродливой оболочке не монстра, а человека... я кажусь чудовищем, но мечтаю о красавице.
Сердце Лили защемили жалость и сочувствие к этому несчастному человеку, она опустила голову и увидела маску, отлетевшую на пол. Девушка подняла её и медленно протянула Эрику. Он дрожащими руками принял её, отвернулся, поднялся на ноги и, нацепив маску обратно, вновь повернулся к Лили. Девушка снова поразилась смене его настроения: больше в его глазах не было боли, он накрыл её равнодушием и холодом, словно жалел о своем внезапном откровении.
— Пойдём, – глухим голосом произнес он. – Тебя там, наверное, все заждались.
Глава 4. Искусство требует жертв.
"Mystery after gala night,"
It says, "Mystery of soprano's flight!"
It says, "Mystery of soprano's flight!"
Утреннее солнце ласково заглядывало в окна, пригревая присевших на подоконники учеников. Вдоль по коридору прогуливались двое: спокойный директор и обеспокоенный профессор Магии Пения.
— Альбус, меня беспокоит этот Одинокий Пианист, – обратился к Дамблдору профессор Рейе, рассеянно теребя уголки книги, которую держал в руках. – Он переходит все границы. Мало того, что вы обязаны платить ему две тысячи галлеонов в месяц, так он теперь в открытую нападает на учеников! Неужели вы ничего не можете сделать?
— Франсуа, как бы странно это не звучало, не могу. Вы знаете, мы перевернули весь Хогвартс вверх дном, но не нашли его.
Рейе в гневе вскинул руки.
— Проклятье! А ещё и мои певицы!.. Сначала Нарцисса устроила скандал, а теперь Лили Эванс пропала! Черт побери! – он закрыл лицо руками.
— Франсуа, прошу, не кричите, – мягко сказал Дамблдор, оглядываясь по сторонам. – Нам ни к чему волна слухов в школе.
— Но у нас нет актрис!
Дамблдор по-отечески потрепал Рейе по плечу.
— Вижу, вам тоже пришло, – Франсуа с недоумением взглянул на директора, но, проследив за его взглядом, взял с обложки книги письмо и протянул его Дамблдору. Тот разорвал кроваво-красную печать и стал зачитывать:
— «Мсье Рейе, я даю вам последний шанс. Лили Эванс вернулась к вам, и я горю желанием увидеть её в роли графини. Нарциссе же вы отведете роль пажа. Для роли графини нужно обаяние и красота, а роль пажа нема и скучна. Так что, мой выбор, без сомнений, идеален. Если вы ослушаетесь, то оперу будете давать в проклятом зале. Ваш покорный слуга, О.П.»
— Это, право, забавляет, – мрачно прокомментировал Рейе. – Не знаю, призрак он или ещё кто, но если он думает, что я буду плясать под его дудку и не дам Нарциссе рта раскрыть...
— Где она? – прервал его голос Джеймса Поттера.
— Нарцисса? – растерялся Рейе.
— Нет, Лили! Где она?
— Но мы не знаем, – ответил Дамблдор.
— Я получил записку, полагаю, от вас, профессор? – заявил Джеймс, помахав ею в воздухе.
— Что за нелепость? – фыркнул Рейе. — Я не причем.
— Так это были не вы? – вздохнул Джеймс и протянул злосчастный кусок пергамента, который зачитал Рейе:
— «Не беспокойтесь за мисс Эванс, Ангел Музыки взял её под своё крыло. Забудьте её».
Джеймс взглянул на Дамблдора, который выглядел слегка озадаченно, и поинтересовался:
— Если не вы это прислали, то кто же?
— Где он?! – раздался рассерженный голос Нарциссы. Она направлялась к ним, торопливо стуча каблучками. За слизеринской принцессой, как обычно, едва поспевала кучка воздыхателей.
— О, вот и вы! – обрадовался Рейе.
— Ах, милый Поттер, вот и ты! – ядовито бросила Нарцисса и ткнула ему в лицо записку. – Твоё письмо!
— Рехнулась что ли? – с недоумением взглянул на неё Джеймс.
— Скажешь, не ты его отправил?
— Конечно, нет!
— Что происходит? – нетерпеливо произнес Рейе.
— И что же я якобы прислал? – насмешливо осведомился Джеймс.
Нарцисса швырнула ему письмо, которое он зачитал:
— «Ваши дни в хогвартском театре сочтены. Вместо вас будет петь Лили Эванс. Попытаетесь занять её место – кары не избежать».
— Сколько писем, и все о Лили, – задумчиво произнес Дамблдор. – Только и слышно её имя...
— Лили Эванс вернулась, – раздался голос мадам Помфри, рядом с которой стояла Элис.
— И где она сейчас? – спросил Дамблдор.
— В медкрыле...
— Ей нужен отдых, – перебила её Элис.
Джеймс подошел ближе к медсестре:
— Можно к ней?
— Нет, мистер Поттер, не пущу никого.
Нарциссе же было откровенно наплевать на состояние Лили за исключением одного вопроса:
— Она будет петь? Будет? – с ним она обратилась к Рейе. – Всё это подстроено, чтобы ей досталась роль! И все это сделал Поттер, он по ней давно сохнет...
— Что, правда? – иронично отозвался тот.
Нарцисса продолжала распаляться, и профессор Рейе принял решение:
— Немую роль играет Эванс, а Блэк – графиню.
***
This faithless lady's bound for Hades!
Shame! Shame! Shame!
Shame! Shame! Shame!
Большой зал изменился до неузнаваемости. Профессора Флитвик и Рейе постарались на славу, и глазам учеников представилась огромная сцена, во сто крат величественнее и таинственнее, чем в кабинете Магии Пения. Занавес темно-бордового цвета скрывал за собой суматоху, последние приготовления, склоки и сплетни – как в настоящем театре.
Ремус Люпин и один хаффлпаффец, Гидеон Прюэтт, сегодня были главными рабочими сцены. Они обозревали происходящее на сцене с высоты балок и перекладин. Сегодня профессор Рейе решил выставить там караул – мало ли что.
За кулисами стояла Лили, окруженная подругами, которым «по блату» разрешили увидеть оборотную сторону театра.
— Говорят, у него кожа желтая, как пергамент, а вместо носа – дырка! И что он может убить волшебным лассо! – трещала Джессика, вываливая на подруг свежую порцию слухов.
— Говорила бы ты о том, что знаешь, Джессика, – раздался вкрадчивый голос мадам Помфри, пришедшей посмотреть на выступление своей племянницы Элис. – Молчание – золото, – и с этой фразой она оставила девушек.
Наконец, зрители расселись по своим местам, в зале медленно погас свет, и Хогвартс погрузился в мир музыки. Опера «Il Muto» славилась невероятными, красочными костюмами, толстым слоем макияжа у всех актеров и сложными вокальными партиями. С первых минут представления зрители словно очутились в Парижской Опере – красные кресла, громадная сцена и, конечно, классический оркестр под управлением профессора Рейе. Конечно, инструменты были заколдованы и играли сами, но это не нарушало таинственную, захватывающую атмосферу.
Нарцисса Блэк блистала. Никто не мог поспорить, что её голос был идеален. Кристально чистый, без единой соринки, он мог издавать самые прекрасные созвучия, сложнейшие аккорды, самые страстные ритмы и сложнейшие модуляции. Но ему не хватало небесного огня, который один мог взволновать и вознести душу. А девушка, душа которой была полна этого огня, сегодня была не вправе издать ни звука. Она играла юношу, переодетого служанкой. Графиня – Нарцисса – крутила с ним роман за спиной своего мужа. Опера, полная сатиры, пользовалась бешеным успехом во Франции, она понравилась и британским школьникам.
Нарцисса же наслаждалась своей победой и самозабвенно пела:
— Serafimo – away with this pretence!
You cannot speak, but kiss me in my husband's absence!
Девушка наклонилась к Лили, прикрывая лицо веером и изображая поцелуй. Лили, встретив её полный ликования и презрения взгляд, едва не оттолкнула её и не ушла со сцены. Вместо этого она отвернулась и отошла на пару шагов. Нарцисса же запела вместе с хором:
— Poor fool, he makes me laugh!
Time I tried to get a better, better half...
— Разве я не сказал, как должны были распределиться роли? – на весь зал прогремел глубокий, пугающий голос. Ученики взволнованно зашептались. Лили испуганно оглядела зал и произнесла:
— Это он...
— Ты должна молчать, жаба! – прошипела ей Нарцисса и взглянула на Рейе. Тот взмахнул палочкой, заиграла музыка и сцена началась заново. Но Пианист слышал её.
— Жаба, юная леди? По мне, так жаба – это вы...
Нарцисса вздохнула и запела:
— Serafimo, away with this pretence!
You cannot speak, but kiss me in my... – и застыла в немом ужасе, не в силах произнести больше ни звука. Потому что последним, что вырвалось из её горла, было отвратительное, резкое, фальшивое «Ква!». По зале прокатился шепот, многие засмеялись. Профессор Рейе выронил палочку и побледнел. Он просто поверить не мог, что из её гортани, из этого идеального, чистого, безупречного инструмента вырвалась... жаба!
У Нарциссы из глаз потекли слезы, она закричала и убежала со сцены. Занавес спешно опустили. Профессор Рейе несколько секунд беззвучно глотал ртом воздух, а потом повернулся к залу и сбивчиво объявил:
— Пожалуйста, оставайтесь на местах! Спектакль продолжится через несколько минут! Роль графини будет играть мисс Эванс! – и он указал на растерянную девушку, которая после такого заявления раскрыла рот от удивления. – А пока мы представим балетный номер из третьего акта.
За сценой торопливо собирались маленькие балерины. С грехом пополам, заиграла музыка, и на сцене появились танцовщицы. Публика утихомирилась и продолжала смотреть представление.
Наверху же Гидеон забыл о своих обязанностях и в мгновение ока оказался внизу, побежав за Нарциссой. Люпин и рта не успел открыть, как остался в одиночестве. Вдруг он почуял человека и навострил уши. Он вынул из кармана палочку и, осторожно оглядываясь по сторонам, последовал за запахом. В темноте мелькнула тень, и Люпин выставил палочку вперед, выкрикнув: «Люмос!» Луч света выхватил из темноты искаженное злобой лицо в белой полумаске. Рем от неожиданности выронил палочку и остался безоружным. Эрик взмахнул своей палочкой, и шею Люпина обхватила веревка. Эрик с безумным выражением лица и горящими глазами наблюдал за тем, как Рем тщетно пытается ослабить хватку, как он задыхается. Пианист подошел к нему вплотную и столкнул его с перекладины. Бездыханный, Рем упал на сцену.
Девочки-балерины завизжали от страха и разбежались. В зале начался переполох. Младшие курсы в панике побежали к выходу из зала, и старосты с трудом смогли успокоить обезумевшую толпу. Дамблдор в мгновение ока оказался на сцене и громко объявил:
— Прошу всех сохранять спокойствие и проследовать в свои гостиные! Старосты, разведите младшекурсников по спальням! Это несчастный случай, не нужно паниковать!
Профессор Рейе от отчаяния готов был повторить судьбу Ремуса, сбросившись с перекладины. Сириус, Джеймс и Питер со всех ног побежали к сцене. Мадам Помфри уже была рядом с Люпиным и «сняла» веревку. Рем был бледен как смерть и почти не дышал. Мародеры растолкали окруживших их друга людей и отчаянно обратились к медсестре:
— Он жив?!
Та, внимательно осмотрев Люпина, быстро взглянула на троицу:
— Жить будет, – и наколдовала носилки. Перенеся Рема на них, она немедленно отправилась в больничное крыло. Джеймс заметил неподалеку мечущуюся Лили и бросился к ней. Девушка, увидев Поттера, позвала его. В руках она держала красную розу с черной лентой. Джеймс крепко схватил девушку за руку и хотел увести со сцены, но Лили остановила его:
— На Северную башню, там безопасно, – и повела за собой.
***
Say you need me with you, now and always
Promise me that all you say is true
That's all I ask of you
Promise me that all you say is true
That's all I ask of you
— Почему туда? – задыхаясь, спросил Джеймс, едва поспевая за Лили. Они бежали по винтовой лестнице, ведущей на крышу башни.
— Мы не вернемся, – испуганно, но решительно ответила Лили. – Он убьет меня! Он везде меня найдет!
— Не говори так! — всполошился Джеймс.
— А если нужно будет убить тысячу людей – Одинокий Пианист убьет и не задумается! – отчаянно заявила она.
— Все это слухи! – попытался успокоить её Джеймс.
— Мерлин, что это за человек? – дрожащим от страха голосом продолжала она. Убийца! Я в его власти и никогда не освобожусь!
— Чей голос ты слышишь? – наконец, начал что-то понимать Джеймс.
— Он в моей голове... – закончила Лили, выйдя на крышу. С неба срывались крупные снежинки, покрывая холодный каменный пол мягким покрывалом.
— Да нет на свете этого Пианиста! – покачал головой Джеймс.
— Джеймс, я была там, в его царстве тьмы! Джеймс, я его видела... смогу ли когда-нибудь забыть это страшное, обезображенное лицо?.. – она замолчала и отвела глаза. Лили ступила ближе к статуе, венчавшей башню, и зачарованно продолжила:
— Но его голос... такой странный, нежный. В ту ночь моя душа парила, как никогда раньше!
— Лили, это был просто сон, – словно разубеждая ребенка, сказал Джеймс.
— Но в его глазах боль и горечь всей земли. Взгляд его полон и угрозы, и любви, – с сочувствием пропела Лили, прижимая к груди розу.
— Лили! – позвал Джеймс, и девушке показалось, что по крыше прокатилось знакомое эхо: «Лили!» Девушка опустила голову. Она не знала, что думать. Она была напугана и растеряна. Её драгоценный Ангел Музыки оказался человеком, который едва не задушил её друга! Сегодня он убивает, а завтра нежно поет. Она все ещё чувствовала его нежные, полные любви прикосновения на своей коже, слышала голос, ставший ей лучшим другом. А теперь она стояла на перепутье. Попытаться сбежать или подчиниться ему, грозе Хогвартса? Она не сможет бороться с ним одна, его власть над ней слишком велика. По щекам Лили потекли слезы, и она уронила красный цветок на снег.
— Не бойся, Лили. Я здесь, с тобой. Никто тебя не тронет, я защищу тебя.
— Я не хочу жить во тьме, – Лили внезапно приникла к плечу Джеймса. – Мне нужна свобода, – она взглянула в глаза Джеймсу. Он был так близко. Он обещал, что защитит её, обещал быть рядом. В его ореховых глазах она видела нежность и решимость одновременно. «Он обещал, что будет рядом» – тысячу раз повторила она про себя.
— Я освобожу тебя. Я буду твоим светом, Лили. Я люблю тебя, – он отвел от её лица рыжую прядь и, наклонившись, поцеловал её. Лили ответила на поцелуй и забыла обо всём. Её сердце билось в унисон с его сердцем, его руки обнимали её, его губы нежно ласкали её. Джеймс отстранился и взглянул в её зеленые глаза. Лили улыбнулась и прижалась к Джеймсу. Тот счастливо закружил её и снова поцеловал.
— Нам пора! Наверное, нас ищут, – воскликнула Лили и с Джеймсом под руку убежала внутрь башни, упиваясь своим счастьем. Теперь она не боится. Она нашла защитника.
Из-за высокой статуи показалась фигура в длинном черном плаще. Человек увидел на белом снегу розу, которую он подарил ей. Он поднял её и прошептал:
— Я подарил тебе свою музыку. Я дал твоему голосу крылья. И так ты отплатила мне – отвергла, предала... Лили! – и слезы потекли из его глаз. И, казалось, ночь плакала вместе с ним. Эрик услышал издалека радостные голоса парочки и рассвирепел. Боль мгновенно сменилась яростью и жаждой мести. Он выпрямился, сжал кулаки и прокричал в темноту:
— Ты проклянешь день, когда отвергла Эрика!
Продолжение в комментариях